Медицинские эксперименты
В период недолго просуществовавшего в Европе "нового порядка" немцы
совершили деяния, порожденные скорее обыкновенным садизмом, нежели жаждой
массовых убийств. Только для психиатра существует, пожалуй, разница между
этими двумя пагубными страстями, хотя конечный результат в первом случае
отличался от второго лишь масштабами уничтожения людей.
Медицинские эксперименты нацистов как раз и являются примером такого
садизма, поскольку использование заключенных концлагерей и военнопленных в
качестве подопытных животных едва ли обогатило науку. Эти ужасные деяния,
которыми не может гордиться немецкая медицина. И хотя проводили
"эксперименты" что-то около 200 шарлатанствующих живодеров, часть из которых
занимали весьма ответственное положение в медицинских кругах, их преступная
деятельность была известна тысячам ведущих медиков рейха, но ни один, как об
этом свидетельствуют документы, не выразил открыто хотя бы малейшего
протеста {В том числе и самый известный в Германии хирург д-р Фердинанд
Зауэрбрух, хотя позднее он стал антифашистом и сотрудничал с силами
Сопротивления. В мае 1943 года Зауэрбрух присутствовал в берлинской
военно-медицинской академии на лекции, прочитанной двумя отъявленными
врачами-убийцами - Карлом Гебхардтом и Фрицем Фишером об экспериментах по
провоцированию газовой гангрены у пленных. Единственным возражением
Зауэрбруха на этой лекции было замечание, что "хирургия лучше
сульфаниламида". Профессор Гебхардт был приговорен к смерти на известном
"Процессе врачей" и повешен 2 июня 1948 года. Д-р Фишер был приговорен к
пожизненному заключению. - Прим. авт.}.
Евреи были не единственными жертвами убийств подобного рода. Нацистские
врачи проводили опыты над русскими военнопленными, над узниками концлагерей,
над мужчинами и женщинами, даже над немцами. "Эксперименты" были весьма
разнообразными. Испытуемых помещали в барокамеры и проверяли на них высотные
режимы до тех пор пока у них не останавливалось дыхание. Им впрыскивали
смертельные дозы микробов тифа и гепатита. Над ними проводили опыты "по
замораживанию" в ледяной воде или выводили обнаженными на мороз, пока они не
замерзали. На них испытывалось действие отравленных пуль, а также иприта. В
концлагере для женщин Равенсбрюк сотням польских девушек - "подопытных
крольчих", как их называли, - умышленно наносили раны и доводили до
гангрены, на других же проводили "эксперименты" по пересадке костей. В Дахау
и Бухенвальде отбирали цыган и проверяли на них, сколько и каким образом
может прожить человек, питаясь соленой водой. Во многих лагерях широко
проводились опыты по стерилизации мужчин и женщин, поскольку, как писал
Гиммлеру эсэсовский терапевт д-р Адольф Покорны, "врага необходимо не только
победить, но и искоренить". В тех случаях, когда его не нужно убивать, - а
потребность в рабочей силе, как уже мы имели возможность убедиться, к концу
войны ставила под вопрос целесообразность уничтожения людей - его следует
"лишить возможности воспроизводить себя". В сущности, как сообщал Гиммлеру
д-р Покорны, ему удалось найти подходящие средства для этой цели - растение
Caladium seguinum, которое, по его словам, обеспечивало длительную
стерильность.
"Сама по себе мысль о том, - писал добрый доктор фюреру СС, - что три
миллиона большевиков, находящихся сейчас в немецком плену, могут быть
стерилизованы и в то же время будут пригодны для работы, открывает далеко
идущие перспективы".
Еще одним немецким доктором, открывшим "далеко идущие перспективы", был
профессор Август Хирт, руководитель Института анатомии при Страсбургском
университете. Область его интересов несколько отличалась от предметов
исследования его коллег, о чем он поведал адъютанту Гиммлера
генерал-лейтенанту войск СС Рудольфу Брандту в письме, написанном в канун
рождества 1941 года:
"В нашем распоряжении находится большая коллекция черепов почти всех
рас и народов. Однако мы располагаем лишь очень небольшим числом черепов
еврейской расы... Война на Востоке представляет нам благоприятную
возможность восполнить этот пробел. С получением черепов
еврейско-большевистских комиссаров, которые представляют собой прототип
наиболее отталкивающих, но характерных человекоподобных существ, мы получим
возможность обрести необходимый научный материал".
Профессор Хирт не имел в виду черепа "еврейско-большевистских
комиссаров", так сказать, уже препарированные. Он предлагал вначале измерить
черепа у живых. Затем, после умерщвления еврея - при этом голова не должна
быть повреждена - врач отделит ее от туловища и поместит в герметически
закрытом контейнере. После этого д-р Хирт приступит к дальнейшим научным
исследованиям. Гиммлер был очень доволен. Он дал указание обеспечить
профессора Хирта всем необходимым для исследовательской работы. И его
обеспечили. Ответственным поставщиком "научного материала" являлся довольно
примечательный нацист по имени Вольфрам Сивере, который неоднократно
выступал в качестве свидетеля на основном процессе в Нюрнберге, а затем в
качестве обвиняемого {Он был приговорен к смертной казни и повешен. - Прим.
авт.} на "Процессе врачей". Бывший книготорговец Сивере дослужился до чина
полковника войск СС и секретаря-исполнителя в Институте исследований
наследственности, одном из нелепых "культурных" учреждений, созданных
Гиммлером для исследований в сфере его многочисленных безумных идей. По
показаниям Сиверса, там имелось 50 научных учреждений, одно из которых
именовалось Институтом военно-научных изысканий, и возглавлял его все тот же
Сивере. Это был человек чем-то похожий на Мефистофеля, с хитрым прищуром
глаз и густой иссиня-черной бородой. В Нюрнберге его окрестили нацистской
Синей Бородой по сходству с известным персонажем. Подобно многим другим
участникам этой истории, он вел обстоятельный дневник, который, как и его
переписка, сохранился и помог ему покончить жизнь на виселице.
К июню 1943 года Сиверсу удалось отобрать в Освенциме мужчин и женщин,
скелеты которых должны были послужить впоследствии "для научных обмеров",
проводимых д-ром Хиртом, профессором Страсбургского университета. "Всего, -
докладывал Сивере, - подверглись обработке 115 человек, включая 79 евреев,
30 евреек, 4 азиатов и 2 поляков". Одновременно он дал заявку в главное
управление СС в Берлине на транспортировку отобранных "для обработки" из
Освенцима в концлагерь Натцвейлер, близ Страсбурга. В ходе перекрестного
допроса в Нюрнберге английский прокурор спросил, что означает слово
"обработка".
- Антропологические измерения, - ответил Сивере.
- То есть, прежде чем их убивали, проводился антропологический обмер? И
это все, для чего они требовались, не так ли?
- Затем делались слепки, - добавил Сивере.
О том, что следовало далее, рассказал капитан войск СС Йозеф Крамер,
убийца с большим опытом, приобретенным в Освенциме, Маутхаузене, Дахау и
других концлагерях. Заслужив недолговечную славу Бельзенского Зверя, он был
впоследствии приговорен английским судом в Люнебурге к смертной казни.
"Профессор Хирт из Страсбургского института анатомии известил меня об
эшелоне заключенных, следующем из Аушвица. Он сообщил, что они будут
умерщвлены в газовых камерах концлагеря Натцвейлер. После этого тела будут
доставлены в институт анатомии в его распоряжение. Он передал мне
пол-литровую бутылку, заполненную примерно наполовину какими-то кристаллами
(думаю, это были соли цианида), и объяснил примерную дозировку, которую
надлежит применять для отравления прибывающих из Аушвица.
В начале августа 1943 года я принял 80 заключенных, которые подлежали
умерщвлению с помощью кристаллов, переданных мне Хиртом. Однажны ночью на
небольшой автомашине я повез к газовой камере примерно 15 человек - первую
партию. Я сообщил женщинам, что для прохождения дезинфекции им нужно войти в
камеру. Конечно, я не сказал, что там их отравят газом".
К этому времени нацисты уже усовершенствовали технологию отравления
газом.
"При помощи нескольких солдат СС, - продолжал Крамер, - я заставил
женщин раздеться донага и в таком виде затолкал их в газовую камеру.
Когда дверь захлопнулась, они начали кричать. Через небольшую трубу...
я высыпал в камеру нужное количество кристаллов и стал наблюдать в смотровое
отверстие за происходящим в камере. Женщины дышали примерно еще полминуты,
затем попадали на пол. Потом, выключив вентиляцию, я открыл дверь и увидел
безжизненные тела, испачканные экскрементами".
Капитан Крамер показал, что он несколько раз повторял эту процедуру,
пока все 80 заключенных не были умерщвлены. После этого трупы были переданы
профессору Хирту, как и требовалось. Допрашивавшие задали Крамеру вопрос,
что он чувствовал в это время. Крамер дал ответ, который невозможно забыть и
который проливает свет на явление, характерное для третьего рейха, но
казавшееся непостижимым для нормального человека:
"У меня не было никаких чувств при выполнении этих акций, так как я
получил приказ ликвидировать 80 заключенных только что изложенным мною
способом.
Именно так, между прочим, я был обучен действовать".
Другой свидетель описал, что происходило далее. Его имя Анри Эрипьер
(француз, работавший в качестве ассистента в институте анатомии, в
лаборатории профессора Хирта, вплоть до вступления в Страсбург войск
союзников).
"Первая партия, полученная нами, включала трупы 30 женщин... Тела были
еще теплые. Глаза были открыты и блестели. Красные, налитые кровью, они
вылезли из орбит. Следы крови были видны около носа и вокруг рта. Но никаких
признаков трупного окоченения не наблюдалось".
Эрипьер заподозрил, что они были умерщвлены умышленно, и тайно записал
их личные номера, вытатуированные на левой руке. Затем поступили еще две
партии общим числом 56 трупов в точно таком же состоянии. Их заспиртовали
под непосредственным руководством д-ра Хирта. Однако профессор проявлял
признаки беспокойства в связи со всем этим делом. "Анри, - сказал он
Эрипьеру, - если не сможешь держать язык за зубами, станешь одним из них".
Тем не менее д-р Хирт продолжал руководить работой. Как свидетельствует
переписка Сиверса, профессор отделял головы и, по его словам, собрал
коллекцию черепов, никогда дотоле не существовавшую. Но вскоре возникли
определенные трудности и, услышав о них из уст Хирта, ведь Сивере никогда не
был специалистом в медицине, тем более в анатомии, шеф Института
исследований наследственности доложил о них 5 сентября 1944 года Гиммлеру:
"Ввиду широких масштабов научных исследований обработка трупов еще не
завершена. Чтобы обработать еще 80 трупов, потребуется определенное время".
А время уходило. Наступавшие американские и французские войска
приближались к Страсбургу. Хирт запросил "указаний относительно судьбы
коллекции".
"От трупов можно было бы отделить мягкие ткани, с тем чтобы исключить
их опознавание, - докладывал Сивере в штаб от имени д-ра Хирта. - Однако это
означает, что по крайней мере часть работы была проделана впустую и что эта
уникальная коллекция утрачена для науки, поскольку сделать впоследствии
гипсовые слепки будет невозможно.
Как таковая коллекция скелетов не привлечет к себе внимания. Можно
объявить, что мягкие ткани были оставлены французами еще до того, как
институт анатомии перешел в наши руки {Германия аннексировала Эльзас после
падения Франции в 1940 году, и немцы захватили Страсбургский университет -
Прим авт.}, и что они будут сожжены. Дайте мне, пожалуйста, рекомендации, к
какому из трех вариантов следует прибегнуть: 1) Сохранить полностью всю
коллекцию. 2) Частично разукомплектовать ее. 3) Полностью разукомплектовать
коллекцию".
- Свидетель, скажите, зачем вы хотели отделить мягкие ткани? - задал
вопрос английский обвинитель в притихшем судебном зале Нюрнберга. - Почему
вы предлагали, чтобы вина пала на французов?
- Как неспециалист, я не мог иметь своего мнения в этом вопросе, -
ответил нацистская Синяя Борода, - я лишь передал запрос д-ра Хирта. Я не
имел никакого отношения к убийству этих людей. Я выполнял роль почтальона.
- Вы работали как целое почтовое отделение, - прервал прокурор, - еще
одно из этих столь известных нацистских почтовых отделений, не так ли?
Защита у этого нациста, как и у многих других на суде, была шита белыми
нитками, и обвинение легко загнало его в угол.
Захваченные архивы СС позволили установить, что 26 октября 1944 года
Сиверc докладывал: "Коллекция в Страсбурге полностью разукомплектована
согласно полученной директиве. Это лучший выход, учитывая сложившуюся
ситуацию".
Позднее Эрипьер описал попытку, правда не вполне удавшуюся, скрыть
следы преступлений:
"В сентябре 1944 года, когда союзники стали наступать на Бельфор, Хирт
приказал Бонгу и герру Мейеру расчленить трупы и сжечь в крематории... Я
спросил у герра Мейера на следующий день, все ли тела он расчленил, однако
герр Бонг ответил: "Мы не могли расчленить все тела, это слишком большая
работа. Несколько трупов мы оставили в хранилище".
Когда месяц спустя части во главе с, французской 2-й бронетанковой
дивизией, действовавшей в составе американской 7-й армии, вошли в Страсбург,
эти трупы были обнаружены там союзниками {Профессор Хирт скрылся. Покидая
Страсбург, он, как передают, похвалялся, что живым его взять никому не
удастся. Видимо, он был прав, поскольку ни живым, ни мертвым обнаружить его
не удалось. - Прим. авт.}.
Не только черепам, но и человеческой коже находили применение апологеты
"нового порядка", хотя в последнем случае они уже не могли прикрыться
служением науке. Кожа узников концлагерей, специально уничтожавшихся с этой
дьявольской целью, имела всего лишь декоративную ценность. Из нее, как
выяснилось, они изготовляли отличные абажуры, причем несколько штук были
сделаны специально для фрау Ильзе Кох, жены коменданта концлагеря в
Бухенвальде, прозванной узниками Бухенвальдской Сукой {Фрау Кох, власть
которой над жизнью и смертью заключенных была безгранична и любая причуда
которой могла стоить заключенному страшного наказания, была приговорена на
Бухенвальдском процессе к пожизненному заключению. Впоследствии, однако,
срок ей был сокращен до четырех лет, а вскоре ее вообще выпустили на
свободу. 15 января 1951 года она была приговорена немецким судом к
пожизненному заключению за убийство. В годы войны за "эксцессы" ее муж был
приговорен эсэсовским судом к смерти. Однако ему было предоставлено право
выбора - смерть или служба на русском фронте. Но, прежде чем он смог
воспользоваться им, руководитель СС округа принц Вальдек добился его казни.
В Бухенвальде погибла также принцесса Мафальда, дочь короля и королевы
Италии, жена принца Филипа Гессенского. - Прим. авт.}. Татуированная кожа
пользовалась особым спросом. Об этом на Нюрнбергском процессе узник лагеря
немец Андреас Пфаффенбергер дал под присягой следующие показания:
"...Всем заключенным, имевшим татуировку, было приказано явиться в
амбулаторию... После осмотра, заключенных с наиболее художественной
татуировкой умерщвляли посредством инъекций. Их трупы доставлялись в
патологическое отделение, где от тела отделялись лоскуты татуированной кожи,
подвергавшейся затем соответствующей обработке. Готовая продукция
передавалась жене Коха, по указанию которой из кожи выкраивались абажуры и
другие декоративные предметы домашней утвари".
На одном куске кожи, который, вероятно, произвел особо сильное
впечатление на фрау Кох, имелась татуировка с надписью: "Гензель и Гретель".
В другом лагере, в Дахау, спрос на такую кожу часто превышал
предложение. Лагерный узник, чешский врач д-р Франк Блаха, показал в
Нюрнберге следующее:
"Иногда не хватало тел с хорошей кожей, и тогда д-р Рашер говорил:
"Ничего, вы получите тела". На следующий день мы получали двадцать или
тридцать тел молодых людей. Они были убиты выстрелом в голову или ударом по
голове, но кожа оставалась неповрежденной... Кожа должна была поступать от
здоровых людей и не иметь дефектов".
Судя по всему, именно д-р Зигмунд Рашер нес ответственность за наиболее
садистские медицинские эксперименты. Этот отпетый шарлатан привлек внимание
Гиммлера, одной из навязчивых идей которого было выведение все более
полноценных поколений нордической расы, распространив в кругах СС слух о
том, что фрау Рашер после сорока восьми лет родила троих детей, отличающихся
более совершенными качествами с точки зрения расовой теории. В
действительности же семейство Рашер попросту похищало детей из сиротских
домов через соответствующие промежутки времени. Весной 1941 года д-ру
Рашеру, посещавшему в то время специальные медицинские курсы в Мюнхене,
организованные люфтваффе, неожиданно пришла в голову блестящая идея. 15 мая
1941 года он написал о ней Гиммлеру. К своему ужасу, д-р Рашер обнаружил,
что опыты по исследованию воздействия больших высот на летчиков застряли на
мертвой точке. "До настоящего времени невозможно было проводить эксперименты
на людях, потому что они опасны для здоровья испытуемых, а добровольцев,
готовых подвергнуться им, не находится, - писал "исследователь". - Не могли
бы вы предоставить двух или трех профессиональных преступников... для
участия в этих экспериментах. Опыты, в ходе которых они, вероятно, погибнут,
будут проводиться при моем участии".
Через неделю эсэсовский фюрер ответил, что "заключенные, конечно, будут
охотно предоставлены для проведения высотных экспериментов". Они были
предоставлены, и д-р Рашер приступил к делу. О результатах можно судить по
его собственным докладам и по отчетам других "экспериментаторов". Эти
документы фигурировали на Нюрнбергском и последующих процессах, в частности
над врачами СС.
Описание д-ром Рашером его изысканий может служить образцом
псевдонаучного жаргона. Для проведения высотных экспериментов он организовал
переброску барокамеры ВВС из Мюнхена прямо в концлагерь близ Дахау, где не
было недостатка в человеческом материале, предназначенном на роль подопытных
кроликов. Из новоизобретенного хитроумного устройства выкачивался воздух
так, что моделировались условия отсутствия кислорода и низкое давление,
характерные для больших высот. После этого д-р Рашер приступал к
наблюдениям.
"Третий опыт проводился в условиях отсутствия кислорода,
соответствующих высоте 29400 футов (8820 метров). Испытуемым был еврей 37
лет в хорошем физическом состоянии. Дыхание продолжалось в течение 30 минут.
Через четыре минуты после начала испытуемый стал покрываться потом и крутить
головой.
Пять минут спустя появились спазмы; между шестой и десятой минутами
увеличилась частота дыхания, испытуемый стал терять сознание. С одиннадцатой
по тридцатую минуту дыхание замедлилось до трех вдохов в минуту и полностью
прекратилось к концу срока испытания... Спустя полчаса после прекращения
дыхания началось вскрытие".
Австрийский заключенный Антон Пахолег, который работал в отделе д-ра
Рашера, описал "эксперименты" менее научным языком:
"Я лично видел через смотровое окно барокамеры, как заключенные
переносили вакуум, пока не происходил разрыв легких. Они сходили с ума,
рвали на себе волосы, пытаясь уменьшить давление. Они расцарапывали себе
голову и лицо ногтями и пытались искалечить себя в приступе безумия, бились
головой о стены и кричали, стремясь ослабить давление на барабанные
перепонки. Такие опыты завершались, как правило, смертью испытуемых".
Около 200 заключенных были подвергнуты этим опытам, прежде чем д-р
Рашер завершил их. Из этого числа, как стало известно на "Процессе врачей",
около 80 погибли на месте, остальные были ликвидированы несколько позднее,
чтобы никто не мог рассказать о происходившем.
Закончилась эта программа "исследований" в мае 1942 года, когда
фельдмаршал Эрхард Мильх из люфтваффе передал Гиммлеру благодарность Геринга
за новаторские "эксперименты" д-ра Рашера. Некоторое время спустя, 10
октября 1942 года, генерал-лейтенант д-р Хиппке, инспектор авиационной
медицины, выразил Гиммлеру от имени германской авиационной медицины и науки
свою глубочайшую признательность за "эксперименты" в Дахау. Однако, на его
взгляд, в них имелось одно упущение. Они не учитывали экстремально низкие
температуры, в которых летчик действует на больших высотах. В целях
исправления этого недостатка д-р Хиппке информировал Гиммлера, что ВВС
приступили к сооружению барокамеры, оснащенной охладительной системой,
способной воссоздавать холод на высотах вплоть до 100 тысяч футов (30 тысяч
метров). Он добавил, что эксперименты в условиях низких температур по
различным программам по-прежнему продолжаются в Дахау.
Они действительно продолжались. И снова под руководством д-ра Рашера.
Однако некоторых его коллег-докторов одолевали сомнения: по-христиански ли
поступает д-р Рашер? Ряд врачей люфтваффе стали всерьез задумываться на этот
счет. Узнав об этом, Гиммлер пришел в бешенство и тут же направил
фельдмаршалу Мильху негодующее послание, осуждая атмосферу трудностей,
созданную "христианскими медицинскими кругами" в ВВС. При этом он просил
начальника штаба ВВС освободить д-ра Рашера от работы в медицинской службе
ВВС, с тем чтобы он мог трудиться в СС. Гиммлер предложил подыскать "врача
нехристианина, достойного ученого", способного продолжить ценные изыскания
д-ра Рашера. Одновременно Гиммлер подчеркнул, что он "берет на себя
ответственность за направление в исследовательские центры ВВС асоциальных
лиц и преступников из концлагерей, которые не заслуживают ничего, кроме
смерти".
"Эксперименты по замораживанию", проводившиеся д-ром Раше-ром, были
двух видов: первый - с целью выяснить, какой холод и сколько времени
способен выдержать человек, прежде чем умрет; второй - с целью найти
наилучшие способы отогрева еще живого человека, после того как он подвергся
воздействию экстремально низких температур. Для замораживания людей
использовались два способа: либо человека помещали в резервуар с ледяной
водой, либо оставляли обнаженным на снегу на ночь в зимнее время. Рашер
посылал многочисленные доклады Гиммлеру о своих "экспериментах по
замораживанию и отогреву". Один или два примера дадут полное представление о
них. Одним из самых первых оказался доклад, представленный 10 сентября 1942
года:
"Испытуемых погружали в воду в полном летном снаряжении... с капюшоном.
Спасательные жилеты удерживали их на поверхности. Эксперименты проводились
при температуре воды от 36,5 до 53,5 градуса по Фаренгейту (от 2,5 до 12
градусов Цельсия). В первой серии испытаний задняя часть щек и основание
черепа находились под водой. Во второй - погружались задняя часть шеи и
мозжечок. С помощью электрического термометра была измерена температура в
желудке и прямой кишке, составлявшая соответственно 79,5 градуса по
Фаренгейту (27,5 градуса по Цельсию) и 79,7 градуса по Фаренгейту (27,6
градуса по Цельсию). Смерть наступала лишь в том случае, если продолговатый
мозг и мозжечок были погружены в воду.
При вскрытии , после смерти в указанных условиях было установлено, что
большая масса крови, до полулитра, скапливалась в черепной полости. В сердце
регулярно обнаруживалось максимальное расширение правого желудочка.
Испытуемые при подобных опытах неизбежно погибали, несмотря на все усилия по
спасению, если температура тела падала до 82,5 градуса по Фаренгейту (28
градусов по Цельсию). Данные вскрытия со всей ясностью доказывают важность
обогрева головы и необходимость защищать шею, что должно быть учтено при
разработке губчатого защитного комбинезона, которая ведется в настоящее
время".
Таблица, которую д-р Рашер приложил к своему отчету, составлена на
основе шести "фатальных случаев" и отражает температуру воды, температуру
тела при извлечении из воды, температуру тела в момент смерти,
продолжительность пребывания в воде и время, прошедшее до наступления
смерти. Самый крепкий человек оказался способен пробыть в ледяной воде в
течение 100 минут, самый слабый - в течение 53.
Вальтер Нефф, лагерный узник, служивший санитаром при д-ре Рашере, дал
показания на "Процессе врачей", в которых непрофессионально описал один из
опытов по переохлаждению человека в ледяной воде:
"Это был самый худший из всех экспериментов, которые когда-либо
проводились. Из тюремного барака привели двух русских офицеров. Рашер
приказал раздеть их и сунуть в чан с ледяной водой. Хотя обычно испытуемые
теряли сознание уже через шестьдесят минут, однако оба русских находились в
полном сознании и по прошествии двух с половиной часов. Все просьбы к Рашеру
усыпить их были тщетны. Примерно к концу третьего часа один из русских
сказал другому: "Товарищ, скажи офицеру, чтобы пристрелил нас". Другой
ответил, что он не ждет пощады "от этой фашистской собаки". Оба пожали друг
другу руки со словами "Прощай, товарищ"... Эти слова были переведены Рашеру
молодым поляком, хотя и в несколько иной форме. Рашер вышел в свой кабинет.
Молодой поляк хотел было тут же усыпить Хлороформом двух мучеников, но Рашер
вскоре вернулся и, выхватив пистолет, пригрозил нам... Опыт продолжался не
менее пяти часов, прежде чем наступила смерть".
Номинальным руководителем первых экспериментов в ледяной воде был некий
д-р Хольцлехнер, профессор медицины Кильского университета. Ему помогал
некий д-р Финке. Проработав с Рашером пару месяцев, они пришли к выводу, что
возможности экспериментов исчерпаны. После этого три врача написали
совершенно секретный отчет на 32 страницах под названием "Эксперименты по
замораживанию человека" и направили его в штаб ВВС. По их же инициативе 26 и
27 октября 1942 года в Нюрнберге была созвана конференция немецких ученых
для обсуждения результатов их исследований. Обсуждались медицинские аспекты
чрезвычайных происшествий в открытом море и в зимних условиях. Из
представленных на "Процессе врачей" свидетельских показаний следует, что на
конференции присутствовало 95 немецких ученых, включая наиболее известных
медиков. И хотя не оставалось сомнений в том, что три врача в ходе
экспериментов умышленно довели до смерти большое число людей, им не было
задано ни одного вопроса на этот счет и соответственно не прозвучал ни один
протест.
Профессор Хольцлехнер {Возможно, профессор Хольцлехнер испытывал
угрызения совести. Арестованный англичанами, он покончил с собой после
первого допроса. - Прим. авт.} и д-р Финке отошли к этому времени от
экспериментов, но д-р Рашер упрямо продолжал их в одиночку с октября 1942-го
по май следующего года. Помимо прочего он хотел провести эксперименты,
названные им как "сухое замораживание". Гиммлеру он писал:
"Аушвиц больше подходит для проведения подобных испытаний, чем Дахау,
так как климат в Аушвице несколько холоднее, а также потому, что в этом
лагере опыты будут меньше привлекать внимания ввиду его большей площади
(испытуемые громко кричат при замораживании)".
По какой-то причине перенести опыты в Освенцим не удалось, поэтому д-р
Рашер продолжил свои исследования в Дахау, уповая на настоящую зимнюю
погоду.
"Слава богу, у нас в Дахау вновь наступили сильные холода, - писал он
Гиммлеру ранней весной 1943 года. - Некоторые испытуемые находились на
открытом воздухе по 14 часов при наружной температуре 21 градус по
Фаренгейту (-6,1 по Цельсию), при этом температура тела опускалась до 77
градусов по Фаренгейту (-25 по Цельсию) и наблюдалось обморожение
конечностей..."
На "Процессе врачей" свидетель Нефф дал также непрофессиональное
описание "экспериментов по сухому замораживанию" проводившихся его шефом:
"Однажды вечером полностью раздетого заключенного вывели из барака и
положили на носилки. Его прикрыли простыней, и каждый час выливали на него
ведро холодной воды. Так продолжалось до утра. При этом регулярно измерялась
температура.
Позднее д-р Рашер заявил, что было ошибкой накрывать испытуемого
простыней, а затем поливать водой... В будущем лиц, подвергающихся опытам,
накрывать не следует. Следующий эксперимент проводился над десятью
заключенными, которых выводили наружу по очереди также обнаженными".
По мере того как люди замерзали, д-р Рашер или его ассистент
регистрировали температуру, работу сердца, дыхание и т. п. Тишину ночи часто
нарушали душераздирающие крики мучеников.
"Первоначально, - объяснял Нефф суду, - Рашер запрещал проводить
испытания под анестезией. Но испытуемые поднимали такой крик, что продолжать
опыты без обезболивания Рашер уже не мог..."
Испытуемых оставляли умирать, по словам Гиммлера, "как они того и
заслуживали", в чанах с ледяной водой или на промерзлой земле обнаженными
вне бараков. Тех, кто выживал, быстро уничтожали. Но доблестных немецких
летчиков и моряков, ради пользы которых проводились "эксперименты",
необходимо было спасти после того, как они делали вынужденную посадку в
ледяных водах Северного Ледовитого океана или приземлялись на скованных
морозом просторах Заполярной Норвегии, Финляндии или Северной России. И
несравненный д-р Рашер приступил в Дахау к "экспериментам по отогреву" над
людьми, ставшими подопытными кроликами. Он желал знать, каков наилучший
метод отогрева замерзшего человека и каковы, соответственно, возможности по
спасению его жизни.
Генрих Гиммлер немедля выдал корпусу без устали работавших под его
началом ученых рекомендации "практических решений". Он предложил Рашеру
испытать способ отогрева "животным теплом", однако доктор поначалу не придал
большого значения этой идее. "Отогрев животным теплом, будь то тело
животного или женщины, слишком медленный процесс", - писал он шефу СС.
Однако Гиммлер продолжал настойчиво убеждать его:
"Меня чрезвычайно интересуют эксперименты с животным теплом. Лично я
убежден, что такие эксперименты дадут наилучшие и наиболее надежные
результаты".
Несмотря на свой скептицизм, д-р Рашер был не из тех, кто отважился бы
игнорировать предложение, исходящее от главаря СС. Он просто приступил к
серии наиболее абсурдных из всех когда-либо проводившихся "экспериментов",
фиксируя их для грядущих поколений во всех отталкивающих подробностях. Из
женского концлагеря Равенсбрюк ему в Дахау направили четырех заключенных
женщин. Однако привлечение к опытам одной из них (все они проходили как
проститутки) смущало доктора, и он решил доложить об этом начальству:
"Одна из поступивших женщин обладает ярко выраженными нордическими
расовыми чертами... Я спросил девушку, почему она добровольно пошла работать
в публичный дом, на что она ответила: "Чтобы выбраться из концлагеря". Когда
я возразил, что стыдно быть продажной женщиной, она без смущения ответила:
"Лучше уж полгода в публичном доме, чем полгода в концлагере".
Мое расовое сознание кипит гневом при мысли о том, что придется
выставлять обнаженной перед расово неполноценными элементами из
концентрационного лагеря девушку, которая внешне являет собой чистейший
образец нордической расы... В силу изложенного я отказываюсь использовать
эту девушку для моих экспериментов".
Однако он использовал других, чьи волосы были менее белокуры, а глаза
не такие голубые. Итоги опытов были должным образом изложены Гиммлеру в
докладе от 12 февраля 1942 года, помеченном грифом "Секретно".
"Испытуемые были охлаждены известным способом - в одежде или без нее -
в холодной воде при различной температуре... Изъятие из воды проводилось при
достижении ректальной температуры 86 градусов по Фаренгейту (30 градусов по
Цельсию). В восьми случаях испытуемых помещали между двумя обнаженными
женщинами на широкой кровати. При этом женщины получили указание прижаться к
охлажденному человеку как можно плотнее. Затем всех троих накрывали
одеялами.
Придя в сознание, испытуемые больше не теряли его. Они быстро
осознавали, что с ними происходит, и плотно прижимались к обнаженным телам
женщин. Повышение температуры при этом происходило примерно с той же
скоростью, что и у испытуемых, которых отогревали укутыванием в одеяла.
Исключение составили четверо испытуемых, которые совершили половой акт,
когда температура тела колебалась от 86 до 89,5 градуса по Фаренгейту (от 30
до 33 градусов по Цельсию). У этих лиц очень быстро повышалась температура,
что можно сравнить лишь с эффектом горячей ванны".
К своему удивлению, д-р Рашер обнаружил, что одна женщина отогревала
замерзшего человека быстрее, чем две.
"Я отношу это за счет того, что при отогреве одной женщиной отсутствует
внутреннее торможение и женщина прижимается более плотно к охлажденному. В
этом случае возвращение полного сознания также происходило значительно
быстрее. Лишь в одном случае отмечено, что испытуемый не пришел в сознание и
температура его тела повысилась незначительно. Он скончался при симптомах
кровоизлияния в мозг, что и было позднее подтверждено вскрытием".
Подводя итог, этот гнусный душегуб заключал, что отогрев охлажденного
при помощи женщин "протекает довольно медленно" и что действие горячей ванны
более эффективно.
"Лишь те испытуемые, - делал он вывод, - физическое состояние которых
допускало половой акт, отогревались удивительно быстро и возвращались в
нормальное физическое состояние исключительно быстро".
По показаниям свидетелей, выступавших на "Процессе врачей", в целом на
300 заключенных было проведено около 400 экспериментов по "замораживанию". В
ходе опытов умерло от 80 до 90 человек. Остальных, за немногим исключением,
уничтожили позднее, причем некоторые сошли с ума. Между прочим, самого д-ра
Рашера в числе дававших свидетельские показания на процессе не было. Он
продолжал свои кровавые деяния, реализуя многочисленные новые планы, слишком
многочисленные, чтобы говорить о каждом отдельно. Продолжались они до мая
1944 года, когда он и его жена были арестованы СС, судя по всему, не за
преступные "эксперименты" по умерщвлению людей, а по обвинению "в том, что
он и его жена прибегли к обману в истории с происхождением их детей".
Подобного вероломства Гиммлер, преклонявшийся перед немецкими матерями, не
мог снести. Он искренне верил, что фрау Рашер действительно начала заводить
детей в возрасте сорока восьми лет. И рассвирепел, узнав, что она попросту
их похитила. Посему д-ра Рашера посадили в бункер для политзаключенных в
столь хорошо знакомом ему концлагере Дахау, а его жену отправили в
Равенсбрюк, откуда доктору поставляли проституток для опытов по "отогреву".
Ни один из лагеря живым не вышел. Полагают, что Гиммлер в одном из своих
последних распоряжений приказал их ликвидировать, ибо они могли оказаться
слишком неудобными свидетелями.
Несколько таких нежелательных свидетелей все же дожили до суда. Семь из
них были приговорены к смерти и повешены - они до конца отстаивали мнение,
что смертоносные "эксперименты" - это патриотические акты, направленные на
благо фатерланда. Д-р Герта Оберхойзер, единственная из обвиняемых на
"Процессе врачей" женщина, была приговорена к 25 годам тюремного заключения.
Она призналась, что сделала смертельные инъекции "пяти или шести польским
женщинам" из сотен, испытавших на себе все муки ада в ходе различных
"экспериментов" в Равенсбрюке. Ряд врачей, подобно пресловутому Покорны
планировавших стерилизовать миллионы врагов, были оправданы. Некоторые
чистосердечно раскаялись. На втором процессе, где судили младший медицинский
персонал, д-р Эдвин Катценелленбоген, бывший преподаватель факультета
Гарвардского медицинского института, попросил вынести ему смертный приговор.
"Вы поставили мне на лоб каинову печать, - воскликнул он. - Любой врач,
совершивший преступления, в которых обвиняют меня, заслуживает смерти". Его
приговорили к пожизненному заключению.
То, что наука при нацистах служила лишь одной цели - завоевать мир и оставить порабощенным во благо арийской нации, всем и так известно, но вот некоторые факты по сей день шокируют и приоткрывают глаза, можно сказать, по-новому...
Фашистская Германия, кроме того, что начала Вторую Мировую войну, еще и печально известна своими концентрационными лагерями, а также теми, ужасами, что там происходили. Ужас нацистской лагерной системы состоял не только в терроре и произволе, но и в тех, колоссальных по масштабам, опытам над людьми, что там проводились. Научные исследования были организованы с размахом, а цели их были настолько разнообразными, что потребуется много времени, чтобы хотя бы назвать их.
В немецких концлагерях на живом «человеческом материале» проводилась проверка научных гипотез и отработка разнообразных биомедицинских технологий. Военное время диктовало свои приоритеты, поэтому врачей прежде всего интересовало практическое применение научных теорий. Так, например, исследовалась возможность сохранения работоспособности людей в условиях чрезмерных нагрузок, переливание крови с разными резус-факторами, проводились испытания новых лекарств.
Среди этих чудовищных экспериментов можно назвать испытания давлением, эксперименты по гипотермии, разработка вакцины против тифа, эксперименты с малярией, газом, морской водой, ядами, сульфаниламидом, опыты по стерилизации и многие другие.
В 1941 году были проведены опыты с гипотермией. Руководил ими доктор Рашер под непосредственным контролем Гиммлера. Опыты проводились в два этапа. На первом этапе выясняли, какую температуру и как долго может выдержать человек, а второй этап заключался в определении способов восстановления человеческого организма после обморожения. Для проведения таких экспериментов узников вывозили зимой без одежды на целую ночь или помещали в ледяную воду. Опыты по гипотермии проводились исключительно на мужчинах, чтобы смоделировать условия, в которых находились немецкие солдаты на Восточном фронте, поскольку нацисты были плохо подготовлены к зимнему периоду времени. Так, например, в одном из первых опытов пленных опускали в емкость с водой, температура которой составляла от 2 до 12 градусов, в костюмах летчиков. При этом на них надевали спасательные жилеты, которые удерживали их на плаву. В результате проведенного эксперимента, Рашер установил, что попытки вернуть к жизни человека, попавшего в ледяную воду, равны практически нулю, если был переохлажден мозжечок. Это послужило причиной разработки специального жилета с подголовником, который прикрывал затылок и не давал задней части головы погружаться в воду.
Тот же доктор Рашер в 1942 году начал проводить опыты над заключенными, используя изменения давления. Таким образом, врачи пытались установить, какое давление воздуха способен выдержать человек, и какое время. Для проведения эксперимента использовали специальную барокамеру, в которой регулировалось давление. Одновременно в ней находилось 25 человек. Цель этих экспериментов заключалась в том, чтобы помочь пилотам и парашютистам, находящимся на большой высоте. Согласно одному из докладов доктора, опыт проводился над 37-летним евреем, который был в хорошей физической форме. Через полчаса после начала опыта он умер.
В эксперименте приняли участие 200 пленных, из них 80 умерли, остальные были просто убиты.
Фашисты вели также и крупномасштабную подготовку к использованию бактериологического оружия. Упор в основном делался на быстротекущие болезни, чуму, сибирскую язву, тиф, то есть такие заболевания, которые в короткие сроки могли вызвать массовые заражения и гибель противника.
В Третьем Рейхе имелись большие запасы бактерий сыпного тифа. В случае массового их использования необходимо было разработать вакцину для обеззараживания немцев. По поручению правительства, разработкой вакцины против тифа занялся доктор Пол. Первыми, кто испытал на себе действие вакцин, стали узники Бухенвальда. В 1942 году там заразили тифом 26 цыган, которых перед этим вакцинировали. В итоге 6 человек умерли от прогрессирования болезни. Такой результат не удовлетворил руководство, поскольку смертность была высокой. Поэтому исследования были продолжены и в 1943 году. А уже на следующий год усовершенствованная вакцина вновь была опробована на людях. Но в этот раз жертвами вакцинации стали узники лагеря Нацвейлер. Проводил опыты доктор Кретьен. Для эксперимента было отобрано 80 цыган. Их заражали тифом двумя способами: с помощью уколов и воздушно-капельным путем. Из всего количества подопытных заразилось всего 6 человек, однако даже такому небольшому количеству не оказали никакой медицинской помощи. В 1944 году все 80 человек, которые были задействованы в эксперименте, либо умерли от болезни, либо были расстреляны надсмотрщиками концлагеря.
Кроме того, в том же Бухенвальде проводились и другие жестокие опыты над узниками. Так, в 1943-1944 годах там проводились эксперименты с зажигательными смесями. Целью их было решение проблем, связанных с взрывами бомб, когда солдаты получали ожоги фосфором. В основном для этих экспериментов использовали русских пленных.
Здесь же проводились эксперименты с половыми органами, для того, чтобы выявить причины гомосексуализма. В них задействовали не только гомосексуалистов, но и мужчин традиционной ориентации. Одним из экспериментов была пересадка половых органов.
Также в Бухенвальде проводились опыты по заражению пленных желтой лихорадкой, дифтерией, оспой, а также использовали отравляющие вещества. Так, например, для изучения эффекта воздействия ядов на человеческий организм, их добавляли в пищу заключенным. В результате часть жертв умирала, а часть была немедленно расстреляна для проведения вскрытия. В 1944 году всех участников этого эксперимента расстреляли, используя пули с ядом.
В концлагере Дахау также была проведена серия экспериментов. Так, еще в 1942 году часть узников в возрасте от 20 до 45 лет заразили малярией. Всего было заражено 1200 человек. Разрешение на проведение эксперимента было получено руководителем доктором Плетнером непосредственно от Гиммлера. Жертв кусали малярийные комары, а, кроме того, им вливали еще и споровики, которые брали из москитов. Для лечения использовался хинин, антипирин, пирамидон, а также особый лекарственный препарат, который носил название «2516-Беринг». В результате примерно 40 человек умерли от малярии, около 400 – погибли от осложнений после болезни, а еще часть умерла от чрезмерных доз медикаментов.
Здесь же, в Дахау, в 1944 году, проводились эксперименты по превращению морской воды в питьевую. Для опытов использовали 90 цыган, которых полностью лишили пищи и заставляли пить только морскую воду.
В концлагере Аушвиц проводились не менее жуткие эксперименты. Так, в частности, на протяжении всего периода войны там проводились опыты по стерилизации, целью которых было выявление быстрого и эффективного способа стерилизации большого количества людей без больших временных и физических затрат. За время эксперимента было стерилизовано тысячи человек. Процедура проводилась при помощи хирургического вмешательства, рентгена и различных лекарственных препаратов. Вначале использовались уколы с йодом или нитратом серебра, но такой способ имел большое количество побочных эффектов. Поэтому боле предпочтительным было облучение. Ученые установили, что определенное количество рентгеновских лучей может лишить человеческий организм вырабатывать яйцеклетки и сперму. В ходе проведения экспериментов большое количество заключенных получили радиационные ожоги.
Особой жестокостью отличались опыты с близнецами, которые проводил доктор Менгеле в концлагере Освенцим. До войны он занимался вопросами генетики, поэтому близнецы были ему особенно "интересны".
Менгеле самолично сортировал «человеческий материал»: наиболее интересных, по его мнению, отправляли на опыты, менее выносливых – на трудовые работы, а остальных – в газовую камеру.
В эксперименте было задействовано 1500 пар близнецов, из которых только 200 остались в живых. Менгеле проводил опыты по изменению цвета глаз, делая инъекции химических препаратов, в результате чего наступала полная или временная слепота. Кроме того, он сделал попытку «создания сиамских близнецов», сшив близнецов. Кроме того, он проводил эксперименты с заражением одного из близнецов инфекцией, после чего проводил вскрытия обоих, чтобы сравнить пораженные органы.
Когда советские войска подходили к Освенциму, доктору удалось бежать в Латинскую Америку.
Не обошлось без экспериментов и еще в одном немецком концлагере – Равенсбрюк. В экспериментах использовали женщин, которым вводили бактерии столбняка, стафилококка, газовой гангрены. Целью опытов было определение эффективности сульфаниламидных препаратов.
Узницам делали надрезы, куда помещали осколки стекла или металла, а затем подсаживали бактерии. После заражения за подопытными тщательно следили, записывая изменения температуры и других признаков заражения. Кроме того, здесь проводились опыты по трансплантологии и травматологии. Женщин намеренно калечили, а чтобы было удобнее следить за процессом заживления, - вырезали участки тела до кости. Более того, нередко им ампутировали конечности, которые затем отвозили в соседний лагерь и пришивали другим узникам.
Мало того, что нацисты издевались над заключенными концлагерей, так они еще и над «истинными арийцами» опыты проводили. Так, недавно было обнаружено большое захоронение, которое вначале приняли за скифские останки. Однако позже удалось установить, что в могиле были немецкие солдаты. Находка привела в ужас археологов: часть тел была обезглавлена, у других были распилены берцовые кости, у третьих - имелись отверстия вдоль позвоночника. Также было установлено, что при жизни на людей воздействовали химическими препаратами, а также во многих черепах были отчетливо видны разрезы. Как позже выяснилось, это были жертвы экспериментов «Аненербе», - тайной организации Третьего Рейха, которая занималась созданием сверхчеловека.
Поскольку сразу было очевидно, что проведение подобных экспериментов будет связано с большим количеством жертв, Гиммлер взял на себя ответственность за все смерти. Он не считал все эти ужасы убийством, поскольку, по его словам, - все узники концлагерей – это не люди...
